Основные тенденции русского зарубежья

Основные тенденции русского зарубежья в 1991 г. В СССР год начинается с кровавых событий в Вильнюсе и Риге и появления одиозного правительства во главе с Валентином Павловым. Это, казалось бы, подтверждает самые злорадные прогнозы скептически настроенных эмигрантских публицистов о неизбежном «завинчивании гаек» и репрессиях. На самом деле все намного сложнее. Любые события в метрополии непосредственно влияют на положение эмигрантской интеллигенции — в первую очередь, это связано с западным финансированием. Чем хуже дома, тем больше дивидендов получает политически активная часть эмиграции.

Однако уже в первые месяцы материальная поддержка Запада, как частная, так и государственная, резко сокращается. Так, в 1980-е гг. в нескольких городах Европы и Америки (Париж, Лондон, Рим, Нью-Йорк) на средства американских спецслужб были организованы центры для бесплатной раздачи эмигрантской литературы туристам из СССР. Книги самого различного рода — проза, поэзия, публицистика, политология, эмигрантская периодика — закупались у издательств, для которых это было существенной финансовой поддержкой; теперь эти центры повсеместно закрываются.

Наследники Акселя Шпрингера окончательно отказывают в финансировании «Континенту» и с 66-го номера журнал будет издаваться в Москве. С выпуском последнего, 24-го номера журнала «RLT» американское издательство «Ardis» фактически прекращает свое существование. Издательство «Посев» уже с весны «в предвидении переноса издательской деятельности в Россию» постепенно сворачивает свою деятельность во Франкфурте-на-Майне. «Вестник РХД», как и все издательство «YMСA-Press», переживает тяжелый финансовый кризис.

Выходит последний, 12-й номер «Литературного приложения» к газете «Русская мысль», сокращается штат сотрудников. В следующем году закроется крупнейшее английское русскоязычное издательство «OPI». Разумеется, это не означает полного прекращения общественной деятельности эмиграции. В изменившейся ситуации выживут именно старейшие издания — «Новое русское слово», «Русская мысль» и «Новый журнал». Структуры и институты, созданные еще в 1920-е гг., худо-бедно продолжают существовать.

Русская православная церковь зарубежья, окормляет десятки приходов в Европе, Австралии и Америке. Национальные организации русских «Витязей» и «Соколов» устраивают свои балы и летние лагеря. В США функционирует созданный в 1972 г. достаточно консервативный «Конгресс русских американцев» и т. д., но все это лишь остатки былого многообразия. При этом поток эмигрантов из Советского Союза по-прежнему увеличивается, но уже с конца 1990 г. большинство западных стран перестает предоставлять убежище автоматически — теперь для его получения нужны веские основания. Со временем иммиграционное законодательство еще более ужесточится. Недавно рухнувший «железный занавес» теперь заменен «бархатным», воздвигнутым уже не восточной, а западной стороной.

«Свободный мир» жестко ограждает себя от нежелательных элементов. Главным событием года становится августовский путч, который случайно совпадает с важным событием в жизни русского зарубежья: 19 августа в Москве открывается первый Конгресс соотечественников, в котором участвует более 200 человек, представляющих все волны русской диаспоры. Конгресс, который, по замыслу, должен был иметь большой резонанс, по понятным причинам остается в тени, зато его участники оказываются непосредственными очевидцами событий 19–21 августа.

Провал путча, крушение власти коммунистов и роспуск КПСС однозначно приветствуются всем русским зарубежьем — от монархистов до либералов. Исключение составит лишь непримиримый Александр Зиновьев. Относительно бескровный и мирный исход августовских событий будет встречен недолгой эйфорией и всеобщим ликованием. Вопросы и сомнения появятся уже позднее, когда станет очевидно, что власть перешла из рук одной номенклатуры к другой. И не менее очевидно, что внедрение «демократии» и «рынка» происходит в России все теми же большевистскими методами.

Многие эмигранты почувствуют себя обманутыми: они не в состоянии возвратиться на Родину, так как привыкли к стилю жизни развитых стран, но вместе с тем на Западе они чувствуют себя еще более чужими. Переломный год в истории Советского Союза оказывается таковым и для русского зарубежья. Станет ясно, что длительная поддержка диаспоры Западом связана не с заботой об «освобождении России», а с собственными корыстными геополитическими целями по разрушению «империи зла», где эмиграции (особенно «третьей волне») отводилась роль эффективного катализатора. Вне этого контекста диаспора никого не интересует, ее общественная и культурная деятельность обречена на исчезновение.