Источник данных о погоде: Минск погода на 7 дней
Мы находимся:
Беларусь, Минск
Связь с редакцией. Email:
883388a@gmail.com
Беларусь, Минск
883388a@gmail.com
Согласно словам министра обороны Польши, если бы не советское внезапное нападение в сентябре 1939 года, поляки смогли бы отбиться от немцев и холокост никогда бы не случился. В связи с этим он призвал к Нюрнбергу-2 — трибуналу над истинными виновниками холокоста, то есть нашей страной.
Антоний Мацеревич — глава военного ведомства Польши — без преувеличений шокировал весь мир, заявив на днях: «Польский солдат был подготовлен и сражался против гитлеровских захватчиков, и, если бы не удар советской стороны, ход войны сложился бы по-другому». Более того: «Мир всё ещё не осознал, что, если бы не пакт Молотова — Риббентропа, не было бы холокоста, не было бы этого преступления, которое по сей день является символом Второй мировой войны… немецкая гитлеровская агрессия была осуждена в Нюрнбергском приговоре».
Но Нюрнберг, по Мацеревичу, неполон, ибо «не включает в себя того, что без российской большевистской инициативы не было бы Второй мировой войны. Пакт Молотова — Риббентропа сделал возможным уничтожение всей Европы». Мы не будем повторяться: как уже писал Лайф, никакой связи между пактом Молотова — Риббентропа и началом Второй мировой не было и не могло быть.
Здесь более интересно другое, очень сильное высказывание Мацеревича — что польские армии, не будь внезапного удара с Востока, смогли бы изменить ход войны с немецкими захватчиками. Это крайне сильное утверждение — в то время сильнейшей армией мира, в том числе и в Германии, считали французскую. Она, как мы помним, активную фазу войны с немцами проиграла за шесть недель. Утверждение польского министра обороны означает, что поляки в 1939 году могли сделать то, что французы не сумели и в 1940 году. Так ли это?
В сентябре 1939 года Варшава имела миллион солдат, 4300 орудий, 880 танков и танкеток и 400 самолётов. Им противостояли 1,49 миллиона немецких солдат, 9000 орудий, 2750 танков (большинство — без пушек) и 2300 самолётов. Превосходство было на стороне немцев: по живой силе — 1:1,5, по артиллерии — в 2,1 раза, по танкам и танкеткам — в 3,1 раза, по авиации — в 5,8 раза.
На первый взгляд, всё плохо и поляки были обречены. На деле — ничего подобного. Той же осенью на том же континенте началась война СССР и Финляндии. Финны имели против СССР всего 250 тысяч солдат, 30 танков и 130 самолётов. РККА сосредоточила против них 426 тысяч человек, 2900 орудий и минометов, 2300 танков, более 2400 самолетов. Легко видеть, что по всем параметрам финны уступали СССР куда больше, чем поляки — немцам. Тем не менее даже первичные цели советских оперативных планов этой войны — например, стремительным ударом рассечь Финляндию и через Кемиярви и Суомуссалми выйти на побережье Ботнического залива (пройти Финляндию насквозь) — так и не были выполнены и через сто дней войны. Всё, что удалось советским войскам, — вгрызться в оборону на десятки километров, заплатив за это то ли 126, то ли 134 тысячами убитых.
Особенно легко это было сделать потому, что немцы, откровенно говоря, в 1939 году воевать были совершенно не готовы. Всего из-за малого военного производства было запасено патронов на 1,2 месяца войны, мин для минометов — на 0,4 месяца войны, снарядов для артиллерии — примерно на один месяц войны, снарядов для основной немецкой танковой пушки — на 0,2 месяца войны.
Опять же, танковый козырь немцев в борьбе с поляками не стоит переоценивать. Если у советских танков того года самый массовый главный калибр был 45 мм (снаряд 1,43 килограмма), то главным калибром самого массового немецкого танка был 7,92 мм — ведь Pz.I был пулемётным. Подавляющее большинство немногочисленных пушечных немецких танков главным калибром имели 20 мм со снарядом примерно в 100 грамм весом. По массе залпа все немецкие танки в польской кампании уступали тем советским танкам, что наступали на Финляндию.
При финском уровне сопротивления миллионная польская армия исчерпала бы возможности вермахта к активным наступательным операциям буквально через месяц-другой. Без снарядов и патронов много не навоюешь, а наступающий обычно тратит их намного больше обороняющихся.
Но на самом деле всё это было абсолютно невозможно. Нет, поляки не были трусами или унтерменшами, а финны не были сверхчеловеками или поголовно героями. Просто финский план обороны был составлен здраво — он опирался на отступление в глубину, где противника планировали встретить на выровненной и короткой оборонительной линии. Важнейшая её часть, в Карелии, была всего 90 километров в длину.
Польский план войны был составлен совершенно нереально. Он предполагал оборону не на выровненной линии в глубине страны, а прямо у границ. Из-за Версальского договора и раздела Чехословакии (в котором участвовала и сама Польша) подобная приграничная линия фронта имела колоссальную длину — 1800 километров. И даже на ней поляки не удосужились выбрать главные и второстепенные направления обороны, пытаясь защитить всё и сразу. Вдобавок они зачем-то решили ещё и наступать на немцев из района Познани, сосредоточив там для этого отдельную группировку. Познань была со всех сторон окружена немецкими землями, в итоге вся эта группировка погибла в окружении.
Интересно, что французские советники (Вейган) предлагали перенести оборону за линию Неман — Нарев — Висла — Сан. Это исключало возможность охвата со стороны Германии, прикрывало всю линию обороны берегами крупных рек (слабо преодолимых осенью в Польше). Она имела длину в 600 километров — её вполне можно было прикрыть миллионной армией.
Пресловутый польский гонор и нежелание понять, что англичанам и французам откровенно плевать на то, что немцы оккупируют Польшу в самом начале войны, — вот два главных фактора, сделавших польское поражение закономерным.
Размазанные по широкому фронту польские войска были самим планом поставлены в позицию, где немцы постоянно обходили их со всех сторон, легко протыкали жидкую оборону, снова окружали и уничтожали. Именно поэтому бои за Варшаву начались уже 8 сентября 1939 года, а 14 сентября XIX моторизованный корпус вермахта занял Брест. Немцы в ходе месячной кампании потеряли менее 50 000 убитыми и ранеными, поляки — 200 000, а еще 420 000 попали в немецкий плен.
Если это готовность к войне, то Красная Армия летом 1941 года была готова к войне даже с марсианами. Другое дело, что готовность к войне по Мацеревичу и готовность к войне по-человечески — явно разные вещи.
Возникает вопрос: что было бы, не ударь СССР 17 сентября 1939 года по полякам с востока? Действительно ход событий в теории представлялся польскому командованию слегка другим. Поляки, несмотря на весь свой гонор, подозревали, что немцы могут их и одолеть. Поэтому был создан план так называемого Румынского плацдарма (Przedmoście rumuńskie). По нему все, кто мог отойти в неразберихе немецкого отступления, должны были стягиваться к границе с Румынией, где холмистая и изрезанная реками местность помогла бы им затянуть сопротивление, дожидаясь момента, когда французы ударят на западе.
План до некоторой степени был выполнен, даже несмотря на советское нападение. Главнокомандующий поляков Рыдз-Смиглы приказал польским частям на востоке не ввязываться в бои оттягиваться к Румынии, и большинство из них так и поступило. По разным оценкам, до 120 000 польских солдат отошли и интернировались потом в Румынии по этому коридору.
Другое дело, что создать там очаг долговременного сопротивления всё равно не получилось бы. Напомним факты: отступление польских войск шло в полном беспорядке, с потерей имущества и управления. Президент Польши ушёл в Румынию в 21:45 17 сентября 1939 года, а главнокомандующий — 18 сентября 1939 года. Войска, командиры которых убежали первыми, бегут — они не сражаются. Точно так и сложилось в районе Румынского предмостья, запланированного и брошенного самим Рыдз-Смиглы. Ещё хуже было то, что плацдарм был вообще бесполезен. Французы не планировали наступать до 1942 года — а поляки столько лет в изоляции явно не продержались бы.
У СССР 17 сентября на руках были все козыри — активных сил Варшава ему противопоставить не смогла. Поляки 17 дней до этой даты вели напряжённейшую войну в их истории. Все их силы были переброшены на запад, лишь 25 батальонов Корпуса пограничной стражи стояли на восточной границе — и, по сути, никаких армейских частей. Сходная ситуация была у немцев в мае-июне 1940 года, когда они обнажили восточные границы для войны с Францией. Однако летом 1940 года СССР, как известно, не ожидал, что Франция столь стремительно будет уничтожена Германией, поэтому не смог воспользоваться немецкой неосторожностью так же, как в сентябре 1939 года воспользовался польской.
Правда, это не значит, что советские силы не участвовали в боях совсем. Хотя сразу после их нападения Рыдз-Смиглы и издал приказ стараться с РККА боёв не вести, чтобы беречь силы для румынского плацдарма, немцы в ряде случаев расчленили польские боевые порядки так, что отходить поляки могли только на восток — от юга из отрезали танковые клинья. Поэтому СССР потерял 5331 человека убитыми и ранеными, а также захватил (согласно официальным цифрам Молотова) «900 орудий, свыше 10 тыс. пулемётов, свыше 300 тыс. винтовок… около 1 млн снарядов и до 300 самолётов». Поляки потеряли 3500 убитыми, какое-то количество раненых, и 250 тысяч пленными (без учёта полиции). Несколько тысяч пленных офицеров были потом расстреляны СССР в силу их очевидной враждебности советскому строю.
И всё же довольно очевидно, что основные силы польской армии были уничтожены вовсе не СССР. Если РККА убила 3500 польских военнослужащих, то немцы — более 60 000. Советские войска взяли в плен 250 000, а немцы — более 420 000. Причём немцам поляки редко сдавались без боя, а вот советской стороне — в том числе исполняя приказ Рыдз-Смиглы не вступать лишний раз в бой — довольно часто, что видно и по соотношению потерь убитыми.
Тем не менее важнейшее последствие, которое Мацеревич приписывает советскому удару, — холокост в действительности не был напрямую вызван поражением Польши. Чтобы понять почему, нам придётся мысленно вернуться в 1939 год.
В этот момент Гитлер вовсе не собирался вести масштабную войну сразу со всем миром, как у него фактически вышло к концу 1941 года. Он рассчитывал после Польши разбить Францию, убедив тем самым Британию, что дальнейшая война с Берлином абсолютно бесперспективна. Евреев фюрер в этот момент ещё вовсе не собирался уничтожать в печах. Это было бы невозможно скрыть, а на фоне работающих печей вести мирные переговоры с Британией было нереально. Шикльгрубер был чудовищем, а не идиотом, поэтому пойти на такой шаг в подобной обстановке не мог. Поэтому в 1939–1940 годах руководитель Германии планировал лишь высылать евреев куда-нибудь подальше с глаз долой, например на Мадагаскар.
Ситуация резко изменилась лишь в конце 1941 — начале 1942 года, когда рейсхканцлер начал понимать, что молниеносная война как-то не задалась и что воевать придётся долго. К тому времени пропаганда союзников демонизировала его в достаточной степени, чтобы любые дополнительные преступления уже никак не ухудшали его переговорные перспективы. Вот тогда-то Адольф и решил: лучше быть чудовищем, чем слыть им. Тогда и только тогда и началось массовое, планомерное уничтожение евреев в Третьем рейхе.
Таким образом, фактической причиной холокоста уничтожение Польши сентябрьскими ударами Германии и СССР вовсе не было. Причины лежали в эволюции мнения одного-единственного человека, единолично принимавшего важнейшие решения в нацистской Германии. И эволюция эта оказалась возможной лишь потому, что в 1939–1941 годах сопротивление западного мира и первые месяцы войны с СССР убедили Гитлера, что его противники слишком слабы и слишком не желают мириться с ним, чтобы стоило как-то заботиться об их общественном мнении.
Предлагаем посмотреть другие страницы сайта:
← Самые скандальные ошибки американской разведки в борьбе с СССР | Как нужно правильно пить НА ПОСОШОК →
